Все
Отредактировано:15.08.11 19:24
Life as dreams
22 марта 2011 г.
В конце года, как перед днём рождения, я пребываю в плохом настроении. Мне не доставляет никакого удовольствия подведение итогов, когда обнаруживаются все провалы в работе. А тут ещё баланс и бухгалтер сообщает, что у неё висят… нецелевые спонсорские деньги. Назначаю "мозговой штурм". Штурмовая группа собирается у меня. Бухгалтер приносит баланс, директор - выпивку и закуску, я - печать учредителя. Тут главное не переборщить. Начали с идей: "а давайте их пропьём ..., раздадим (по своим) ..., поделим ...". После второго стаканчика я произнёс свою любимую фразу:
- Спишем на культмассовые... - Я предлагал это всегда, когда надо покрыть или замылить недостачу или скрыть хищение. Все дежурно засмеялись, мол "ну, Учредитель, что с него возьмёшь", но мысль моя уже побежала вперёд. - А давайте, организуем закрытый благотворительный вечер по сбору средств в пользу ... Снимем небольшой зал ..., пригласим недорогих артистов ..., чтобы не было посторонних пригласим постоянных спонсоров ..., а билеты продадим надёжным людям.
Мы выпили и помолчали, жуя бутерброды. Все почувствовали, что запахло не только большой морокой, но и прибылью. Время понеслось стремительно. С уменьшением портвейна идея обрастала всё новыми деталями. Расходились все с ощущением, что хорошо поработали и сделали большое нужное дело. Назавтра встречаемся вновь. Директор - с приказами и догоВорами, бухгалтер - со сметами и счетами, а я - с печатью.
- И никакой прессы. Всё должно быть тихо и спокойно. А то нажрутся, а потом вони не оберёшься от этих "собак"! - крикнул я уже на лестнице.
Мне нравится ходить на приватные концерты. Небольшой открытый зал полностью освещён (когда скучно можно рассматривать соседей), редко расставленные столики, лёгкие простые закуски, невысокая эстрада - устроители не гонятся за прибылью, а зрители не ломятся за зрелищем, балаганом со спецэффектами. Такие вечера не нуждаются в мощных звуке и свете. Во время концерта не увидишь танцующих пар перед эстрадой - раскрашенных женщин и мужчин с вожделеющим взором, распространяющих запахи косметики и пота, которые уверены, что джаз нуждается в их телодвижениях и непременно надо всем показать, как тонко чувствуют они музыку. Пока какая-нибудь мадам не сядет тебе на котлету обтянутой платьем попой. Сюда не придёшь с друзьями по работе или с женой, которая непременно берёт инициативу на себя и старается завладеть всем твоим вниманием и требует подчинения. Здесь хорошо только со спокойной умной женщиной, с которой хорошо молчать и лишь изредка касаться руками, когда волнение велико. Сегодня давали джаз, что в переводе означает дребедень.
Я не люблю русский джаз тупой и зарепетированный. В нём нет места свободной импровизации, непринуждённости. В советские времена правящее племя сделало из него, наряду с кинематографом, неплохую кормушку. С сильным национальным духом были все советские биг-бэнды. С механической тупостью они исполняли простенькие оркестровые пьески с дежурным названием "музыкальный момент". Украшением многих концертов был джазовый пианист Цфасман. В послевоенный период патефонные пластинки его фортепьянных соло выпускались миллионными тиражами. Этот "виртуозо" так быстро барабанил по клавишам, что заглушал оркестр и мелодия исчезала. Возможно это была нелёгкая работа, может быть даже "спортивное достижение" по машинописи, но ни к музыке, ни к искусству, как это преподносилось зрителям и слушателям, никакого отношения не имело. Еврей тупо делал деньги.
Итак, сегодня ожидалась американская джазовая певица. И пока собирались гости неизвестный тапёр перебирал клавиши и в моей памяти всплывали любимые мелодии: "Moon river", "Them there eyes", "Strangers in the Night", "Sing, Sing,…", "Summertime", "A tisket, a tasket", ...
Солистка не заставила себя долго ждать. Она была немолода, грузна и неприятна для глаз. Под слишком свободным ярким платьем угадывалось тело сильно располневшей негритянки. На её голове торчали пучки жёстких чёрных кудряшек, а над электронным клавесином возвышались декольтированные "а-ля Наталья Гончарова" рыхлые припудренные плечи. Чёрные почему-то всегда стараются себя как-то обелить, кто косметикой, кто ярким светом, а кто, как М.Джексон, и хирургически. После "победы" Кинга, они как бы говорят - мы теперь не рабы, а тоже люди - хотя вести себя стали очень часто, как обезьяны.
Я люблю джаз, но не люблю чёрных, даже в музыке. Ведь джаз только тогда и стал классическим джазом, когда за него взялись белые. Армстронг, Фитцджеральд, Роуз и другие - только вкрапления в белой культуре. После нескольких незнакомых мне напевов, певица перестала занимать меня. Глядя на неё, я думал о великом американском шоу-бизнесе, где сейчас разгорается война между неграми и евреями и никак не мог решить - я за "белых или за красных", которые для меня одинаково дороги. Я не стал развивать эту тему за столом, потому что знал, что моя дама полностью со мной согласна. Я отвлёкся и попробовал наполнить фужеры.
- Тебе так понравилась певица?
- С чего это ты взяла?
- Ты слушал её с таким умным лицом...
И так как я уже был сильно выпивши, то откровенно рассказал о своих мыслях в тот момент.
- Глупости всё это, - ответила она и улыбнулась.
Я осмотрел наш столик. На нём было почти всё, что я любил, но не было цветов, как у других. "Трупы" на столе я не люблю. Затем я одел очки - моя дама была мила и аккуратно накрашена. Приятно, когда тебя уважают, а может и нет, но всё равно приятно.
Вечер у меня прошёл в милой беседе, сплетничая и посмеиваясь над общими знакомыми, ведь её и меня интересуют люди, хотя больше всего мы жалеем животных. Певица уже никого не
