Зульфира, 59 - 29 июня 2012 22:40

-1-
Ему за тридцать... Жена-красавица... Сыну к школе
готовиться надо - осенью в первый класс...
Дурачится сын... Хохочет папа, аж в горле колет...
Что сын захочет, всё ему папа даст...
Успешный бизнес, машина ("хаммер", квартира, дача,
умом и трудом добился, живи - не хочу:
трудись, помогай другим, планируй, что дальше...
Вот только горло... Надо сходить к врачу...
Ему за тридцать... Жена - уставшая... Сыну восемь...
Любящий муж - и почти бесполезный отец...
Заброшен бизнес, и продан "Хаммер"... И все, что просит
сын, чтобы папа - был, говорил "молодец"...
Смертельный диагноз... Надежда... Лисод... Израиль... Надежда...
Вставал, разговаривал, кушал... Затем обострение - и повторно...
Стамбул... Феофания... Химия... Результат: состояние - между...
Морфий... Киевский хоспис... Рак горла...
-2-
Вот и весна... Дотерпелся... Дожил...
Всё понимаю и мыслю трезво...
Мама моя понимает тоже...
Я бы сказал, да язык отрезан...
Пальцем грожу из последних сил:
Мама, не плачь... Я тебя просил...
-3-
Я все думаю, думаю, думаю о тебе,
о жене и о сыне, но больше всего - о маме...
Сколько вынести может больших человечьих бед
это синее небо, висящее над домами?
Как рожденная заново, в эту весну вхожу,
согревает, но с каждым лучом все сильнее гложет:
как же так - зацветает сирень, суетится жук...
Я могу любоваться, а ты - не встаёшь, не можешь...
Я могу строить планы, надеяться, выбирать,
что мне съесть на обед - солёное или сладкое,
говорить могу, а тебе - согревать кровать,
отвечать на вопрос каракулями в тетрадке,
и еду получать через трубочку в животе...
это страшно, Андрюха, ужасно несправедливо...
Даже если ты нужен был там... На высотах тех...
Почему ради сына спасение не продлили?
Говорю, говорю, говорю с тобой, говорю,
о весне и о жизни, но больше всего - о смерти...
Я боюсь и представить, что знаю, когда умру...
Ты все знаешь... Ты мужественный... Только надо верить,
и я верую: жизнь на земле - это первый шаг,
это школа, Андрюха (да мы и живем наскоком!),
И что тело твое - это правда всего лишь кокон,
где для бОльшего крылья растила твоя душа...
-4-
Иду... Шесть роз велюровых несу...
Немеют пальцы... Чешутся уколы...
У нас есть лес и кладбище в лесу...
От дома до него подать рукою,
как выяснилось... Прямо через лес -
такой живой, щебечущий, весенний...
Ты видишь всё, я думаю, с небес...
Прости... До встречи после Воскресенья...-5-
Был невысокий, но широкоплечий...
Любили все, кто знал... Гордилась мама...
И вот - бордовый гроб, в котором легче
ребенка тело: тридцать килограммов...
И кажется, на панихиде этой
кощунственно оплакивать потерю:
"неправда, маска воскового цвета!
Ты не Андрюха! Я тебе не верю..."
-6-
Ушёл - так рано и необратимо -
необходимый, любящий, любимый...
Простивший всех... Его за всё простили...
Пути Господни неисповедимы...
Земную часть он прожил: согревали
успехи, испытания косили...
Пусть первых было больше, но едва ли
последних что-то есть невыносимей...
Освободившись, он пришел проститься
с родными и не очень именами...
Всмотреться в наши плачущие лица,
но если бы он мог быть видим нами,
в ответ на слёзы, вызванные горем,
на мамином, жены и сына личиках,
он глянул бы с любовью и укором,
и пальцем погрозил бы по привычке...
А вспомнив, что теперь неуязвим он,
сказал бы вслух отчаянно и нежно
"простите" - любящим... "люблю" - любимым...
"я с вами, но скучаю бесконечно..."
И маме бы признался осторожно:
"Не плачь... Еще увидимся, родная,
когда-нибудь потом, как можно позже...
А смерти нет... Теперь я это знаю..."
-7-
Стихи - спасают, облегчают, лечат
поэтов, чтоб не тронулись умами...
Я выговорилась... Мне стало легче...
А маме?....

• 
• 
•