Шесть утра. Ванькин живот болел как при аппендиците. Вопрос сброса жидкойстей стоял как никогда остро. Оставалось два выхода ссать в постельку, что само по себе бездуховно или доползти до санузла, что весьма влом. На внеочередном мозговом пленуме было решено командировать сонное тело в сторону клозета.
Ваня встал и не открывая глаз пошел в сторону туалета, так сказать по приборам. Крехтя и почесывая волосатую жеппу он открыл дверь, холодный кафель слегка отрезвил его тело, но не надолго, Ваня снова вернулся в состояние комы. Крышка от унитаза стояла, как хуй ильича. Это было ее нормальное состояние. Рука приспустила трусы со стильной аэрографией и вентиляционными дырочками и Ваня спустил мочевой курок.
Ваня расслабился и предался урино дезаправки. Его внутренний мир находился в полудреме, глаза были узкие как у северокорейца, а руки находились за головой, словно ментовские прихваты взяли его с поличным и заставили стоять в позе опасного тонимантаны. А еще в туалете нестерпимо пахло селедкой.
Но вдруг нечто появилось в клозете и вывило Ифана из этой приятной неги. Словно Тайсон материализовался на просторах уборной и провел разящий джеб, от которого его визави проснулся моментально. Но это был далеко не Тайсон, горячая струйка желтой жидкости медленно стекала по левой ноге. Зрачки увеличились в мгновение ока, руки нырнули в низовье живота, ноги начинали гореть и подкашиваться. ПЕСДА, вот что увидили зрачки-чернильницы, ПЕЛОТКА вот что почувствовали дрожащие руки, ВАГИНА вот что обосновалось между подкашивающихся Ваниных ног. Сон улетучился, ссать расхотелось, страх и отвращение воцарились над унитазом. Резко захотелось курить. Ваня ущипнул себя, фыркнул что-то под нос и занялся осмотром местности. Сам себе гинеколог ниибацо. Ванина Вагина представляла весьма убогое зрелище: небритая как борода Вассермана, с большими почерневшими половыми губами болтающимися на весу и акцентированным клитором.
Жизнь была кончена. Ни тебе бани с поцонами, ни тебе ебли с тиолочкой Светой на которую Ваня подмучивался последние пять лет, ничего. Кроме ежедневных головняков и кровостока в течение пяти семи дней в месяц. Слезы отчаянья покатились по летсу обладателя горя-вагины, пизда же коварно улыбалась – своей беззубой вертикальной улыбкой.
Ваня поднял глаза на грязное зеркало и увидел за своей спиной пробежавшую розовую макаку.
***
Москва. 2010 год. Летняя ночь. Скромный работник фастфуда ссыт в собственную кровать. На его лице счастье и покой. Занавес.
