Кирилл, 46 - 18 декабря 2012 10:25

После этого она, немного наклонив голову, посмотрела на Костогрыза испепеляющим взглядом. Дескать, что доктор скажите?

Егор Иванович последние пять с половиной лет занимал должность врача в земской больнице. В уезде он считался чуть ли не мессией, и вытащил за свою деятельность с того света не одну заблудшую душу. Бывали, правда, и проколы. В результате одного из них, а именно неправильного диагноза, отправилась отдыхать матушка Ольги, Елизавета Никитична. Егор Иванович немного халатно отнёсся к состоянию её здоровья, и вместо того чтобы срочно госпитализировать больную с двусторонней пневмонией, посоветовал ей попить чайку с мёдом, и поприседать на ночь раз эдак двадцать. В итоге Елизавета Никитична не дожила до 50 лет пару дней, и получила бесплатный билет в мир иной, откуда, наверное, сейчас кроет хуями Костогрыза. Впрочем, этот эпизод на деятельности Егора Ивановича не отразился. Вскрытие Елизаветы Никитичны не производилось, по причине скромных возможностей земской больницы. Проще говоря, патологоанатома в ней не было. И как говаривали старики: « Померла так померла».

Немного подумав, Костогрыз, не отрывавший глаз от обрамлённой глубоким декольте пышной и волнительной груди Ольги, поинтересовался:

- А что, Матвей Силантьевич часом не выпивши был? Может, нарезался, как у него частенько бывает, да и увидел что инородное в господине Дятлове. По правде говоря, мне этот субъект тоже не по нраву. На упыря похож. Что вы в нём нашли, Ольга Матвеевна, никак в толк не возьму.

- Да сдался вам Илья Иннокентьевич! Тут папеньку будить надо. Как вы думаете, очнётся он?

Не успел Костогрыз и подумать, что ответить, как в залу, шатаясь, зашёл Матвей Силантьевич. Вид у него был немного странный. От удара копытом на лбу у него красовалась огромная синяя шишка, а из- под халата торчал стоящий хуй. В остальном папенька был как прежде, даже взгляд какой-то добрый появился.

- Папенька, вы очнулись?- Ольга Матвеевна заметив некоторые странности его организма, не стала акцентировать на них внимания, будто вовсе их не и было, а то вдруг приступ опять повторится, и тогда точно беды не миновать.

Матвей Силантьевич мило улыбнулся, подошёл к дочери, и поцеловал её в лоб. Затем он присел на софу, рядом с Костогрызом и, расчехлив подол халата, показал ему свою балду.

- Стоит, Егор Иванович, аки зверь стоит!!! Три года ждал я этого исторического момента. Вот Серафима, вот чародейка!



- Да я вижу, Матвей Силантьевич вы вторую молодость переживаете, — Егор Иванович брезгливо поморщился, и немного отодвинулся от Кандибоберова — Тут, если вы заметили, дочь ваша сидит. А вы голым хуем хвастаетесь.

- Ой, простите меня, милые мои, — Матвей Силантьевич накрыл свой оковалок халатом. Наверно зелье Серафимино до сих пор действует. Ничего не помню, да и голова болит, что по ней экипаж проехал.

Ольга Матвеевна и Егор Иванович в изумлении смотрели на хозяина дома.

• 
• 
•