Егор Иванович Костогрыз сидел на софе в зале дома Кандибоберовых. Он внимательно слушал захватывающий рассказ дочери хозяина, Ольги Матвеевны, о том, как её папенька вчерась цинично отпиздил Илью Иннокентьевича Дятлова, являвшегося, между прочим, её официальным ухажером. Оленька искромётно повествовала Костогрызу о деталях вчерашнего безобразия. А именно о том, как её отец, непонятно с какого перепуга, зарядил господину Дятлову дубиной по еблету. Егор Иванович, нахмурив для важности брови, начал было рисовать картину этого дебоша в своем воображении. Но картина как — то не рисовалась. В воображении Егора Ивановича почему-то всплывала голая жопа Ольги Матвеевны. И эта самая жопа, всей своей массой закрывала сцену рукоприкладства, которое позволил себе Матвей Силантьевич Кандибоберов. Кстати, весьма уважаемый в уездном городе Т человек. К слову сказать, чином он был не иначе как коллежский асессор, и ко всему прочему являлся депутатом от Т-го уезда в Губернской комиссии. Тем и удивительней казалась эта история.
- Это Егор Иванович, возмутительно! Папенька совсем охуел. Я грешным делом подозреваю, — Ольга Матвеевна наклонилась, и заговорчески шепнула на ухо собеседнику — что он помутился рассудком. Шутка ли, Илья Иннокентьевич уже как месяц оказывал мне знаки внимания, и даже обещал взять меня с собой в Париж. И тут на тебе!!
Ольга была пленительна хороша. Пышна, но статна. Егор Иванович со времени их знакомства мысленно её выебал сотню... Да какую сотню!!! Тысячу раз. В его фантазиях Оленька была то балериной, вертящейся на его могучем, жилистом хую, то безутешной вдовой, которую он нашпиливал прямо нам свежей могиле её внезапно усопшего мужа. В данный же момент, Костогрыз снова улетел в свои фантазии, где превратился в племенного жеребца, и рысцой катал голую Оленьку по её имению.
- Егор Иванович, вы меня слушаете, любезный? – Ольга, заметив несколько отстраненный взгляд собеседника, вернула его в реальность.
- Да конечно. — растерянно спизднул Костогрыз, и попытался сделать умное лицо. Умным лицо не получилось ввиду его лошадиных черт и небольшого косоглазия. Но эти пустяковые обстоятельства, похоже, не очень смущали Ольгу, и она продолжила.
- Это еще не всё! После этой выходки папенька обоссал лакея Ефима, и пытался... Вы не поверите.- Ольга, прикрыв рукой рот, медленно произнесла.-
Он пытался отъебать своего любимого рысака Монгола.
-И благо, что Монгол о подлости папеньки догадался, и нахлобучил ему копытом аккурат в лоб.- продолжила она.-
А то бы стыда не обрались. Да только приняв удар тот лютый, папенька в обморок упал, и лежит уже сутки. Спит. Думали ничего страшного. Монгол, ему не первый раз в чан копытом упирается, а тут, вон что. Может это сон. Как его? Летаргический.
