Наташа, вся в слезах, сбежала по лестнице, накинула на себя пуховик, впрыгнула в сапоги и выскочила на улицу. Она до сих пор не могла осознать того, что случилось. Ее маму, которая качала ее на руках, пела колыбельные, пекла такие вкусные плюшки, учила ее читать и писать, ее родную мамочку трахали в родительской спальне посторонние мужики, к тому же один из них был Антон, этот бог во плоти, который за пять минут успел забрать ее сердце, а за другие десять секунд разбить его вдребезги... Ей хотелось сесть на снег и разрыдаться.
Во дворе стояла машина, которой не было десять минут назад. Более того, в салоне этой машины происходило таинство сосания хуя. Наташа уже с трудом соображала, все вокруг ей казалось каким-то сюрреалистичным. Какая машина? Какой хуй? Какая мама? Какой Антон?
«У меня истерика» - поняла девушка и бросилась к калитке. Дверь не открывалась и девушка вспомнила, что единственный путь на улицу – через ворота. Проходя мимо машины, она увидела, что на заднем сиденье тоже сидели малолетние бляди, и ей сделалось еще хуже. Передняя перестала сосать хуй, а водитель принялся застегивать брюки.
Наташа подняла засов, выскочила в переулок и опять удивилась, хотя еще секунду назад ей казалось, что удивляться она больше не в состоянии. На снегу лежал Гена и стонал, его нога была неестественно вывернута. Рядом его напарник держал какого-то дрыща в пальто.
- Геннадий, что с вами? – ей почему-то очень захотелось помочь парню.
- Наташа, - сквозь гримасу боли на лице лейтенанта проступила радость, - да вот, особо опасного преступника задержали...
Девушка гневно зыркнула на незнакомца в пальто.
- А скорую вызвали уже? – обеспокоенно спросила она.
- Да какая там скорая, - отмахнулся Гена, - сейчас доберусь до машины и Степаныч меня отвезет.
Девушка аккуратно помогла Гене подняться на здоровую ногу и повела к машине:
- А можно я с вами поеду?
- Конечно можно, - Гена криво, но все же улыбнулся, - мне было бы очень приятно...
Наташа удивилась, как же она раньше не смогла разглядеть в менте такого хорошего человека. Да, жизнь – говно, да ее мать – проститутка, но своей судьбой она будет распоряжаться сама. Жизнь – непредсказуемая штука.
***
Антон оделся и ждал, пока Виктор Андреевич достанет свои вещи из-под кровати. Олеся сбегала вниз, но поняв, что дочь уже на улице, вернулась, не рискуя в халате бегать по снежному переулку.
- Ты прости нас, - грустно улыбнулся Антон, - мы ведь хотели просто выебать тебя, а не портить твои отношения с дочерью...
Это было достаточно хуевым утешением для Олеси, на парней она не смотрела, молча одеваясь. Потом ей захотелось срать, и она спустилась вниз.
Парни оделись и пошли на выход.
- Ну, как говорится, беда не приходит одна, - вздохнул напоследок Витя и сгреб деньги с тумбочки. На улице их ждал еще один сюрприз, а точнее сразу три – автомобиль, Валера и малолетние шмары.
- Охуеть! – Валера аж поперхнулся.
- Пиздюк ты, Валера! – Антон покачал головой, - я чуть пиздюлей не получил из-за тебя...
- Да, пиздюк ты, Валера! – поддержали малолетние шмары, - но аппарат у тебя что надо!
С этими словами он вышли за ворота – наверное, пошли делать домашнее задание.
Парни загрузились в машину. Прямо за воротами, метрах в десяти раздался вой полицейской сирены. Валера вздрогнул и перданул. Парни посмотрели на него, но ничего спрашивать не стали. Сирена удалялась, и Валеру попустило.
Час спустя они ехали по объездной дороге в сторону Москвы.
- Парни, а минет это сколько баллов? – Валера загибал пальцы на заднем сиденье.
- Полбалла, не больше! – уверенно выпалил Витя.
- Мля, - Валера подытожил, - тогда у меня полтора балла за три минета...
- У нас тоже по полтора, - улыбнулся Антон, - полбалла за каждую дырку.
- Выходит, ничья? – хохотнул Валера.
- Выходит, ничья, - согласился Антон.
«Как ничья? – хотел возмутиться Витя, - ведь за отсос всего полбалла, а если пополам, то ноль двадцать пять, плюс по полбалла за каждую из дырок, итого у нас с Антоном по одному с четвертью».
Но промолчал, ведь проигрывать Валере ему как-то не очень хотелось.
Снежинки плавно танцевали в воздухе свой вальс, а жизнь секунду за секундой так же плавно летела вперед. Тик-так, тик-так...
