[B][COLOR=darkblue]Небо закатной метой малюет окна,
в комнате душно, пахнет бесцветной хной,
пыль покрывает мебель, и в ванной мокнут
новые стринги с вышивкой "feel&joy".
Стол из бамбука тонет в цветных брошюрах,
стены лоснятся снимками, пол блестит.
Спуск в унитазе – «меч короля Артура»,
надпись на спуске – «ты уж меня прости».
Книги на полках: Фаулз, Гюго и Драйзер,
томик Ахматовой, Гиппиус, Дженна Блэк .
Рядом два фильма: сага про судный айсберг
с "hasta la vista" или же "I ll be back".
Тень у комода - ветви домашней пальмы
светолюбивы, словно в песке пустынь.
Справа картина: женщина в чёрной тальме.
А под картиной янь кувыркает инь.
Выспренность вкуса: белый камин в простенке
весь облицован мрамором.
Кра-со-та!
В этой квартире жизнь обрела оттенки
с чистосердечной тщательностью.
Итак...
...Всё - как и прежде: ты здесь всему царица. Правда, охотно ты предпочла б царя. Всё б так и было, но непреложный принцип: ты оступалась десять мужчин подряд. Ты сомневалась, нравясь стальным Атлантам, шквалистым Зевсам, даже Нарциссам, но формы твоих же сущностей и талантов тянут тебя и всех, кто с тобой, на дно. Слепок томлений – прошлое в тёмных пятнах. Вроде бы счастье было в твоих руках. Для благородства ты чересчур халатна, для практицизма - ты чересчур хрупка, слишком чужда покрою из скромных тканей, неоднозначна в поимке хмельных утех. Ты не из тех, кто скажет мужчине: стань им! И не из тех, кто скажет, что не из тех.
Плечи понурив, снова сидишь притихшей. Память свежа на стрелы душевных мук. Мысли туманны, но адресуешь их же нужному и несбывшемуся - Ему. Цепь ухищрений, утлую сеть уловок, ложь и проворство, полости волчьих ям - всё, в чём любовь коварна и бестолкова, Он избегал – и рушилось всё к чертям. Выть, сокрушаться, думать о горьком роке, в беглых сомненьях рвать Ариадны нить. Девочка, это приступы одиноких. Приступы смелых - каяться и любить.
Жизнь - лишь песчинка: точность её портретна. Там где-то бродит ангел твой и оплот... Не потому ли остро и беззаветно ты ощущаешь искреннее тепло, силу и чуткость, все Его «за» и «против», всю Его властность, в рамках тревожных снов. Ты б расписала нежностью сто полотен, только сама - как бледное полотно... Хаос фантазий - ежесекундный ужас. Вспышки истерик: ты не в ладах с собой. Женская сила – это способность лужи, не испаряясь, мыслить дождями в зной. Это попытка быть филигранью ночи, чувствуя зависть к лоску смазливых пар. Это правило: в каждом из одиночеств, груз терпения – краеугольный дар. Верь и заимствуй, слушай и повинуйся. Бог – это принцип: просто терпи, молись! Чтобы однажды, душу стряхнув от грусти, не проворонить взгляд? устремлённый ввысь. Чтобы растаял льдистой печали иней. Все ещё будет, девочка, но пойми: там, где твой мир сгущается от уныний, просто в тебя вонзается новый мир. Роли в нём - те же. Будь потому готова стать Белоснежкой, ведьмой с котлом судьбы, маленькой феей, магией полуслова, гамлетской музой с громким рефреном: быть! Лейся и плавься, вейся спиралью дыма, плачь водопадом, мучай душевный склад. Будь, кем посмеешь, только очнись любимой на перепутье в собственный рай и ад...
...Облик утратил преданность смелых линий,
грусть измяла фиалковые глаза,
грудь облачает лёгкий тряпичный синий,
бёдра скрыла вискозная бирюза.
Гаджеты стильно бряцают, чуть замолкнув.
Свет блёклой дымкой тянется сквозь плафон.
Небо закатной метой малюет окна...
В комнате душно...
Здесь был однажды Он...[/COLOR]
[/B]
[COLOR=brown](С) Дэмиэн Грин, 2012[/COLOR]
