Все
Отредактировано:31.05.14 15:01
Еще несколько притч Халиля Джебрана:
БОГ
В стародавние времена, когда речь впервые затрепетала на моих устах, я взошел на святую гору и воззвал к богу: "Господи, я твой раб. Твоя сокровенная воля -закон для меня, и тебе я буду повиноваться до скончания века". Но не дал ответа бог -унесся, подобный ярой буре.Через тысячу лет, взошедши на святую гору, я вновь воззвал к богу:"Творец, я твое творение. Из глины ты вылепил меня, и тебе я обязан всем,что я есть".Не дал бог ответа -- унесся, подобный тысяче быстрых крылий.Через тысячу лет я поднялся на святую гору и вновь воззвал к богу:"Отче, я твой сын. По милосердию и любви своей ты родил меня, и в любви и поклонении я наследую твое царство".Не дал бог ответа - исчез, подобный туману, павшему на дальние холмы.Еще через тысячу лет я поднялся на святую гору и вновь воззвал к богу:"Мой боже, моя цель и мое свершение; я -- твое вчера, а ты -- мое завтра.Я твой корень в земле, а ты -- мой цветок в небесах, и вместе взрастаем мы перед лицом солнца".Тогда бог приклонился ко мне и прошептал на ухо сладостные слова, и точно море, вбирающее в себя бегущий к нему ручей, он обнял меня.И когда я спустился в долы и на равнины, бог тоже был там.
МОЙ ДРУГ
Мой друг, я не таков, каким кажусь тебе. Кажимость - всего лишь одежда, которую я ношу,-- со тщанием сотканная одежда, которая оберегает меня от твоих расспросов, и тебя - от моего безразличия. Мое "я", друг мой, обитает в доме молчания, и там оно пребудет вовек,непознанное и недосягаемое.
Я не хочу, чтобы ты верил моим словам и полагался на то, что я делаю,ибо мои слова не более, как твои собственные мысли, обретшие звучание, адела мои -- твои воплощенные надежды.
Когда ты говоришь: "Ветер веет на восток", я соглашаюсь: "Да, он веет на восток"; ибо не хочу, чтобы ты знал, что разум мой обитает не на ветру,но на море.Ты не можешь понять мои мысли, рассекающие морскую гладь, но я и не хочу, чтобы ты их понимал. Я буду в море один.Когда для тебя день, мой друг, для меня -- ночь; но и тогда я говорю о полудне, что пляшет на холмах, и о лиловой тени, скользящей по долине, ибо тебе недоступны песни моей тьмы и не дано увидеть, как мои крылья бьются о звезды - и я рад, что ты этого не слышишь и не видишь. Я буду с ночью наедине.Когда ты всходишь в свой Рай, а я спускаюсь в свой Ад -- даже тогда ты
зовешь меня с другого края непреодолимой бездны: "Мой спутник, мой товарищ!", и в ответ я зову тебя: "Мой товарищ, мой спутник!", ибо не хочу,чтобы ты увидел мой Ад - пламя опалит твой взор, ты задохнешься дымом. К тому же я слишком люблю свой Ад, чтобы допустить тебя туда. Я буду в Аду один.Ты любишь Справедливость,Истину и Красоту, и я, тебе же на пользу,говорю, что любить их - достойно и прекрасно. Но в душе смеюсь над твоей любовью. И все же не хочу, чтобы ты слышал мой смех. Я буду смеяться один.Мой друг, ты -- добр, осмотрителен и мудр, ты само совершенство, и я тоже говорю с тобою мудро и осмотрительно. И все же я безумец.Но я таю безумие под маской. И буду безумствовать один.Мой друг, ты вовсе мне не друг, но как мне втолковать тебе это? Мой путь отличен от твоего, хотя мы идем вместе, рука об руку.
НА СТУПЕНЯХ ХРАМА
Вчера вечернею порой я видел женщину, сидевшую на мраморных ступенях
Храма меж двух мужчин. Одна ее щека была бледна, другая -- рдела.
