Гэри поморщился и махнул рукой.
- Переживёте. Вон сколько прожили и не подохли. Живучие, как крысы.
- Отдайте деньги! - не выдержав, завопил Филипп. - Это мамины, она заработала!
Альберта ощутила, что и она сейчас закричит. Подпрыгнет, вонзится ногтями в глаза ненавистного борова. Если сейчас он отбирает все деньги так, что приходится выпрашивать, что будет дальше? Пьёт в своё удовольствие, делает ставки на собачьих бегах... Маме нужен хороший муж, а им - хороший отчим!
За окном, задувая в каждую щель, засвистел ветер. Зима вступила в свои права, проснулась, напитанная силой.
- Гэри...
- Нет!
И тут случилось непредвиденное. Завизжав, маленький Филипп изо всех сил бросился на отчима, как боевой снаряд ударил в живот. Секунда - и вот он уже у порога, а в руках...
- Мой кошель! - взревел отчим. - Верни!..
Хлопнула дверь, пол тут же лизнула вьюга. Альберта не успела надеть пальто, она ничего не успела: опомнилась только на ночной улице, среди танцующих снежинок. Не было видно ни одного человека, но далеко впереди слышались крики отчима.
Альберта бежала, почти не чувствуя холода. Ужас полыхал внутри, как горящий дом.
"Мама. Филипп. Мама..."
Кажется, мама бежала за ней. Альберта на мгновение обернулась - не видать - но тут же забыла про неё, когда услышала:
- Стой, поганец!
И тут из белизны донёсся тонкий детский вскрик.
- Не трогай его! - закричала Альберта, и в горло вонзились тысячи снежинок. Она закашлялась. - Не трог...
Зрение неожиданно прояснилось. В метели словно возник пустой коридор. Слева и справа бушевала снежная буря, но впереди, у закрытой на ночь лавки старьёвщика, было чётко видно две фигуры: маленькую и большую.
Ещё пощёчина, ещё вскрик и удар.
- Будешь знать, как воровать, подлая крыса!
- Не смей! - заорала Альберта, бросаясь на отчима.
Но не успела.
Потому что возле Гэри прямо из воздуха возникли две хрупкие девочки в платьях белее сливок. Их кожа мерцала, как снег в крепкий мороз, а волосы колыхались, точно заснеженная ива.
- Что такое? Кто...
Миг - и порыв ветра отшвырнул отчима прочь. Второй - и тело его стал покрывать иней. Румяные щёки стали фарфорово-белыми, каждую ресницу и остатки волос плотно укрыл снег. Гэри кричал, но кричал беззвучно. Движения его становились всё медленнее и медленнее.
А после - отчима не стало. Снежные сёстры синхронно наклонились, тронули его тонкими, как сахарные палочки, пальцами... И Гэри исчез, рассыпавшись снеговой крупой.
- Спасибо, - пискнул Филипп и заплакал.
- Спасибо... - еле слышно прошептала Альберта. В глазах её защипало.
