...[U]прадолжение[/U]:
Смитана тожэ праснулся чото.. Праснулся, значицо, а дымящаяся шышка-то кожаным буром сверлит пупок, как обычно водицца по-утрам у нармальных крутых парней. <Утро в сасновом бару> вопщем, художник Шышкин.
И так ему чото вдрук дико смиртельно захотелось утреннево минета, что просто песдетс. А ебстись не хотелось ваще чото, бывает кстате такое беспезды, загадачный пародокс прероды.
Подумал он пару сикунд сваей белабрысай галавой и ришыл: <лягу-ка на спину, выставлю свой флакшток на абазрение в выгодном ракурсе, а сам закашу под спящщево. Тёлка увидет гарячий стаячий мушской палавой хуй, не удержица и атсасёт палюбому, а мне и делать ничево не надо>
Ну так и поступил, хуле. Лежыт, ящера своево безногово выставил наружу грозно, сам жэ по типу как смотрит сон пра Сильвию Сайнт или ещё какую драчовую девицу. Ловушка для минетчицы, бля. Ловля на жыфца.
А у тёлки этой был кот. Охуефшый такой матёрый катяра диково и необузданово нрава па кличке Бармалей. Кагда СД приводила домой различных ебарей, то обязательно выганяла Бармалея (она ещё называла ево Барри, Бариком и Бэрримором) в каридор, чтобы тот не учинил каково-нибудь скоцкого беспредела в приступе кашачьей ревности или чо там движет этими неуправляемыми звирьками. Вот и в этот рас котяра, да пары да времини тёрся в каридоре и на кухне, чеша свой кошачий хуёк о дверные косяки, грызя сопственный хвост и привычно справляя малую нужду гостю в батинки.
А тут, васпользовавшысь сонным састаянием хазяйки, приаткрывшей дверь в спальню кагда та выходила пажать мочало, катяра лофко и незаметно праскальзнул туда как Амириканский нинзя Майкл Дудикоф.
Прабегая мимо кравати с вальяжно развалифшимся заряжэным Смитаной этот падонок кашачьево рода вдрук астанавился, пазалипал нимного на слехка калышымый ветром Сметанин аргумент, принюхался к запаху чужака, а патом кааааааааааааак сделает баевой кульбит в воздухе и - прыг на Сметану. (коты ани падкие на смитану, сами знаете) В палете, закосиф, что принял падрагивающий хуёк за настороженово фкусново суслика вылесшево на солнцэ пагреть гемаррой, пушыстый атмарозак каааааааааааааааак захуячит по нему сваей кагтистой лапой.
Ннннннна, палучай суслик йобаный!!!
Сказать что Смитана Охуел от такого сюрприза это ваапще ничево не сказать. Блять, по ево славам ево сперва выгнуло дугой и падбросило к паталку, как девачку адержымую бесами в фильме экзарцыст, а патом сложыло папалам как падстреленово алинёнка гдето в раёне метроф трёх от места взлёта. Очень и очень надолго сложыло, надо сказать.
Про душераздирающий таинственный вопль, каторый Смитана исторг из сваево нутра в этат мамент ещо много дней судачили саседи по кварталу. Адни тяготели к версии: Гигантская Балотная Тварь, другие атстаивали свой вариант: Гигантской Балотной Твари Кто-то Аткусил Кусачками Жёпу.
Кагтями своими, в папытках датянуцо до не без люпыцтва наблюдающево за канвульсиями жэртвы Бармалея Смитана процарапал в дарагом паркете четыре некислых таких фредикрюгерных баразды, а зубным скрежетом до полусмерти напугал сасетскую старушку, каторая как абычна набиралась сеансу грея ухо в квартире черес стенку.
В общем паутру искалеченный Сметанин хуй, раздуфшыйся до размера батона сирвилата <Виктория> выглядил весьма и весьма тревожно. Бармалей жэ съебался из квартиры нахуй от греха подальшэ, чем наглядна падтвердил тиорию учоных о том, что кошки всёжэ не самые тупые жывотные на плонете. Навернае услышал как Сметана паклялся СД отызкать и сжэчь жывотное к ево ёбаной кашачьей бабужке.
