Хорвату, бренеру солстену дали недавно нобелевскую премию. А что они сделали? – стали исследовать червячка. Оказалось, что 131 клетка кончает собой при развитии этого червячка. И были найдены гены, отвечающие за то, что клетка кончает собой. Оказалось, что похожие гены есть и у человека. Есть и другие гены, которые удерживают клетку от этого шага. И они тоже есть у человека.
Была расхожая точка зрения, что лосось умирает, истощившись в пути на нерест. Дескать не может больше жить, кончились его жизненные силы. Если у него удалить надпочечники он, оказывается, будет прекрасно еще долго жить. Для того, чтобы умереть, ему нужен специальный гормональный сигнал. Перед нами явная программа. Она включается для того, чтобы обеспечить потомство кормом. Трупы отнерестившихся лососей пожираются речными беспозвоночными, которые, в свою очередь, становятся пищей лососевых мальков. И без этой пищи им не выжить.
Как же устроены механизмы самоликвидации живых существ? Митохондрии обеспечивают клетки энергией за счет дыхания. Кислород превращается в воду. Но иногда митохондрия начинает вместо воды производить ядовитые производные кислорода. После этого митохондрия кончает собой. Причем для этого ей никто не нужен. Это её собственное решение. Она располагает механизмом, необходимым для самоубийства. Из всей популяции митохондрий выбраковываются те, которые заработали не так, которые стали опасны для популяции.
Элементарный, давно известный уже механизм – это репарации. Когда в ДНК есть какие то нарушения, приходят специальные белки, которые их исправляют. Первое – белки могут исправить не все нарушения. Когда утрачен большой объем информации, то, по сути, никакой белок уже не поможет. Второе – бывает, что не срабатывают сами белки – ремонтники. Как быть в таком случае? И потому то есть такой механизм, который дает приказ о самоубийстве, после некоторого критического уровня нарушения нашего генома. Здесь срабатывает самурайский закон – «лучше умереть, чем ошибиться». Потому что ошибка может стоить исчезновение вида. А он уже никогда не будет восстановлен – потребуются новые миллиарды лет. Поэтому я думаю, что этот жестокий закон был изобретен эволюцией, и нам он достался как атавизм.
Страшный механизм – «лучше умереть по всем правилам, чем выздороветь против правил». Это Мольер, реплика господина Батса из пьесы «любовь – целительница». Такой принцип безусловно работает в биологии. Очень опасно, если организм оказался на грани гибели - он уже не может гарантировать свой геном, и после этого он выздоровел. Что же будет? – потенциальная бомба в популяции. Особенно, если он репродуктивен.
Поэтому самоубийство включается не только в случае нарушения генома, но и в случае нарушения любых других, достаточно узловых биологических и биохимических систем.
Работа Донехауэра из Хюстона :
Вмешавшись, как генный инженер в геном мыши, изменил активность одного из генов так, что некий белок (п-53) стал работать активнее. После этого мыши перестали умирать от рака. А так каждая вторая умирала от рака. Это должно было продлить жизнь мышам, поскольку главная причина их смерти исчезла. Но пародоксально оказалось так, что мыши стали жить на 20% меньше. Почему так случилось?
Донехауэр заметил, что мутантные мыши умирают странной смертью. Мышь несколько усыхает, становится горбатенькой. У неё развивается очень сильный остеопороз. Ослабляется работа жизненно важных органов. Мышь так слабеет, что умирает как бы от слабости.
Белок п-53 отслеживает повреждения в ДНК. Именно он посылает сигнал о самоубийстве, если с ДНК что то не в порядке. И как фантастически коварно поступила эволюция. Один и тот же белок предохраняет нас от рака, потому что он выбраковывает клетки в которых нарушена ДНК. Они кончают собой, и рак не возникает. Поэтому, если п-53 много, и он будет активен, то рака не будет. Но этот же белок выбраковывает и какие то другие клетки, в которых тоже есть повреждения, но не такие значительные. Такие клетки могли бы жить и жить и пользу приносить, а их посылают «в расход». Клеток в органах становиться слишком мало для нормальной жизнедеятельности, и вот вам летальный исход. То есть куда ни кинь, всюду клин.
Идея состоит в том, чтобы так синженерить п-53, чтобы он предохранял нас от рака, но перестал бы отсылать нас на смерть от старости и дистрофии.
То есть все-таки генная инженерия?
Не обязательно. Сейчас мы начали поиск веществ – ингибиторов программы старения.
Гордон «диалоги 3»
как настроение?
