alex, 35 - 5 марта 2009 11:34

Однажды черту надоело творить злые дела. Не знаю, в чем там было дело
- то ли трудно стало совращать души и оттого проистекло недовыполнение
сатанинского плана, то ли с начальством поссорился, то ли одолела его
хандра, - однако же, черт решил бежать от адских прелестей и заняться делом
противоположным, а именно творением добра. Для руководства в непривычном
занятии лукавый избрал себе соответствующего пастыря и обратился к
священнику ближайшего, чтимого в округе храма. чтобы тот вразумил его, в чем
состоит добро.
Не ведаю, как произошла их встреча. Одно известно: вполне уверившись в
том, что черт действительно желает посвятить себя добрым делам, священник
выдал следующие рекомендации: "Не убий. Не лги. Не укради. Не пожелай жены
ближнего своего..." - и так, одну за другой, изложил он все заповеди,
начертанные на Моисеевых скрижалях. Черт первоначально обрадовался четкому и
ясному разрешению Вопроса, но поскольку его стремление к добру было
искренним, в нем тотчас зашевелилось сомнение.
"Послушай, - спросил он священника, - а не оправдывают ли люди
убийство на полях военных сражений? не снимается ли, также, судом и моралью
всякое обвинение с того, кто убил, защищая себя от убийцы? Не говорите ли
вы, наконец, что объятая грехом душа отдана смерти? И не справедливо ли,
чтобы смерть взяла то, что ей отдано самим согрешившим?"
"Как будто справедливо, - растерянно отвечал священник, - однако..."
"Постой", прервал его оговорки черт. "Ты уже ответил. Скажи теперь, не
благом ли будет скрыть от смертельно больного неизбежный исход, если
открытие истины не требуется ему для какого-нибудь важного, завершающего
жизнь поступка? Разве не добром будет не отягощать его излишним страданием и
не мучить близких невыносимым горем расставания?"
И, снова потупившись, сказал священник: "Есть ложь во благо, но...", -
и вновь пытался добавить что-то, однако черт уже ставил ему следующий
вопрос.
Так нечистый в своем искреннем стремлении понять природу добра разбил
одну за другой все священные заповеди. И уразумел с горечью, что нет общей и
неизменной нормы блага, а нужно открывать его в себе. Махнул в отчаянии
лукавый хвостом и скрылся в бурном пламени, ибо понял, что не в силах
обрести в себе меру добра - ведь нет у него души, одна лишь бессмертная
сущность.

• 
• 
•