инна, 39 - 2 июня 2009 20:42

Стоит одному из двоих начать терять интерес, как у другого остается очень мало возможностей сделать что-либо, чтобы остановить этот процесс. Как и соблазнение, уход обладает тем недостатком, что происходит под покровом молчания, поскольку в центре отношений стоит причина, о которой не принято говорить: я хочу тебя/я не хочу тебя – как в одном, так и в другом случае требуется бесконечно много времени, чтобы найти способ передать это сообщение. Само нарушение коммуникации с трудом поддается обсуждению, если только обе стороны не заинтересованы в ее восстановлении. Все это ставит любящего в почти безнадежное положение: соблазнительные преимущества разумного диалога кажутся исчерпанными, и его попытки вызывают только раздражение. Пока любящий действует по правилам (по-доброму), эти действия носят, как правило, иронический характер, они подавляют любовь в стремлении оживить ее. И вот на этой стадии, отчаявшись вернуть возлюбленного каким-либо иным способом, любящий прибегает к романтическому терроризму, порождению безнадежных ситуаций, целому набору разнообразных выходок (угрюмости, ревности, чувству вины), призванному заставить партнера полюбить вновь. Он ударяется в слезы, демонстрирует припадки бешенства и устраивает другие тому подобные сцены в присутствии своего предмета. Партнер-террорист знает, что, если рассуждать здраво, он уже не может надеяться на взаимность, но напрасность чего-либо не всегда (как в любви, так и в политике) достаточный аргумент, чтобы от этого отказаться. Некоторые вещи говорятся не потому, что они будут услышаны, а потому, что важно их произнести.

• 
• 
•