[FONT=Times][COLOR=brown][SIZE=+1]
Моя лучшая подруга завтра разводится. Первое слушание для нее сродни брачной ночи. Но намерения ее стремительны и непреклонны, как падающего бокала на каменный пол.
Многие знают, что существует некоторый магический возраст первого развода, вернее, этап совместной жизни, в котором расторжение брака выглядит наиболее удачным стечением и разрешением сложности ситуации.
Но оставим мою подругу наедине с мыслями о предстоящем дне. Такая позиция по известным мне причинам оправданна.
Жизнь свела меня с Анной, в щекотливый момент – конфетно-цветочного периода ее жизни. Тогда она встречалась не более месяца с будущим супругом. В силу обстоятельств, в сформированной компании, я и новоиспеченный сердечный друг, являлись единственными представителями мужского пола в обширном женском коллективе. В его отсутствие, я часто становился свидетелем заочных обожаний и восхищений им, со стороны многочисленных подруг и знакомых, а иногда попадал под пресс порицаний и осуждений на его фоне. Я не был героем, и в образе жизни придерживался неспешности роста во всех отношениях, покладистого нрава и либеральности взглядов. Не старался и не стремился к ускорению ритма жизни, предпочитал расчет в ответ авантюрности и риску. Да, я был улиткой, в противовес массивному самосвалу, сметающему на пути преграды условностей.
В браке они были счастливы. Ровно три года. Под тяжестью семейных обязательств и на фоне рождения ребенка, психика мужа не выдержала. Он стал частым гостем психиатрической клиники. Такого и врагу не пожелаешь, даже в приступе неконтролируемо гнева. Тихая шизофрения напоминала о себе ровно два раза в год – как по учебникам. Он начал путать сострадание к своему положению с поощрением его прихотям. Злоупотребляя сочувствием близких, наверстывал упущенное в прошлой жизни – все к чему раньше ему не позволяла притронуться его моральная совесть, теперь считалось первоочередным на предмет познания. В ход пошли легкие наркотики, выпивка, измены, безнравственность, капризы , инсценированные скандалы.
Закончил он усиленными методами лечения, породившими в нем злость. А злость усилила в нем чувство нескомпенсированности и нереализованности. Он по сей день ищет предел – своих возможностей, балансируя на краю пропасти беззакония, и терпимости окружающих к его поведению.
Я не склонен выбирать сторону, чей либо правоты, стараюсь анализировать факты. Но как-то уж слишком много в жизни примеров судеб людей, старающихся быстрее обуздать полноту всех жизненных знаний и ощущений. Заканчивая в изгнании, в землях - всеобщего призрения.
[/SIZE][/COLOR][/FONT]
