Муж в очередной раз вернулся домой под утро. Часы показывали начало четвёртого. В этот раз я не стала притворяться, что сплю. Сидела в темноте у окна и считала светящиеся окна в доме напротив. Я слышала, как он пришёл, прошел в душ, долго и тщательно мылся, потом пошёл на кухню, разогрел ужин, предусмотрительно оставленный мной в микроволновке. Слышала, как он заглянул в комнату сына, и, вероятно, поправил ему подушку или одеяло. Потом вошёл в спальню. Спиной почувствовала его испуг и удивление. Обычно я делала вид, что сплю, отворачивалась к стене и стискивала зубы, чтобы не разреветься. Он целовал меня в плечо, отворачивался и быстро засыпал. А утром я спрашивала, где он был, почему задержался, выслушивала очередную ложь, в которую поначалу, по молодости и по глупости верила, и забывала о нём, занимаясь своими делами: работой (я работала на дому), домом, ребёнком.
Почему-то в этот раз захотела встретить его иначе, но не знала, с чего начать. Продолжала молча сидеть к нему спиной. Светящиеся окна уже стали сплываться в одно большое пятно. Поняла, что это выкатываются слёзы.
Он заговорил первым:
– Почему ты не спрашиваешь, где я был?
– Зачем? Во-первых, мне не интересно, а во-вторых, ты же всё равно не скажешь правду.
Я лгала. Мне было очень интересно, на кого он меня променял. Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Глупо было бы находить мою ровесницу. Какая она? Красивая, ухоженная… Что ему в ней нравится больше всего?
Он молчал. Я тоже. Злость переборола, и слёзы вкатились обратно. Светящихся окошек становилось всё больше. Он снова заговорил первым:
– Давай ляжем спать, а об этом поговорим завтра, если захочешь, конечно.
– Ложись…
Слышала, как он лёг, долго ворочался, вздыхал, потом уснул. Я повернулась и посмотрела на него. В голове мелькнуло: «И эта сволочь после всего может так спокойно спать…»
Я думала. Зачем я всё это терплю? Зачем позволяю себя обманывать? До этого я боялась уйти, подать на развод. Хотела сохранить семью. К тому же на мой заработок я не смогу вырастить сына. Ему всего два с половиной, он только начинает жить. Каково это, жить без отца? Снова выйти замуж и стать счастливой? А возможно ли это? Мне уже двадцать пять. Я разведёнка с «прицепом». А вдруг меня снова обманут?
Прозвенел будильник. Семь. Он потянулся в кровати и открыл глаза. Я сидела на том же месте, только смотрела уже не в окно, а ему в лицо. Наши взгляды встретились. Он натянул одеяло до подбородка, словно защищаясь от моего взгляда. Спросил:
– Как давно ты об этом знаешь?
Я пожала плечами. Почувствовала, что муж стал каким-то чужим на седьмом месяце беременности. Попыталась найти ему оправдание с научной точки зрения. Потом просто некогда было обращать на это внимание: бессонные ночи, пелёнки, горшки… А когда Вадим начал ходить и разговаривать, показалось, что всё налаживается. Муж вовремя приходил домой, выходные мы проводили втроём, он часто делал нам подарки. Но это продолжалось недолго. Он поменял место работы и сразу стал задерживаться допоздна, а то и вовсе приходить под утро, уходить в выходные…
Он умылся, оделся и ушёл. Я отметила, что он не завтракал. Хотя, а не наплевать ли мне теперь на то, что он голоден? Рефлекс. Меня учили быть хорошей женой.
Накормила ребёнка. Стала закидывать грязное бельё в стирку. Потом со злостью стала вытаскивать вещи мужа обратно в корзину.
Вечером он позвонил и сказал, что задержится и придёт поздно. До этого никогда не предупреждал.
Я собрала свои вещи и вещи сына, позвонила сестре, попросила разрешения приехать пожить. Вызвала такси.
Потом заткнула ванную, включила горячую воду, высыпала в неё бельё из корзины. Туда же отправилась вообще вся одежда мужа из шкафов, его обувь, ноутбук, DVD-плеер, CD и DVD диски, фотокамера, его любимые книги и журналы, какие-то бумаги из ящиков стола, коллекционные пивные кружки, радиотелефон, все пульты и прочая дребедень. Достала из холодильника майонез, кетчуп, горчицу, чесночную соль, молоко, вишнёвое варенье, сырые яйца и солёные помидорчики. Всё это тоже пошло в ванную. Помадой на зеркале написала: «Прощай… Я так устала жить в этой грязи…»
Ушла…
Он звонил моей сестре, приезжал к ней, но она по моей просьбе ответила, что я переночевала у неё и уехала. Моим родителям звонить побоялся. Ну и правильно. Я им ещё ничего не сказала.
Меня втоптали в грязь. Человек, которого я любила, уважала, которому доверяла, которому отдала свою молодость. Думала сначала, что не вынесу. А когда ушла, стало легко.
Сестра спросила утром, уходя на работу:
– Как ты?
Я вздохнула, улыбнулась, расплакалась.
– А мне не больно… мне жить не хочется.
