У всех народов существует такая поговорка: "С глаз долой - из сердца вон". Я же утверждаю, что нет ничего более ложного на свете. Чем дальше от глаз, тем ближе к сердцу. Пребывая в изгнании и на чужбине, мы любовно лелеем в памяти любую шалость, напоминающую об отчизне. Тоскуя в разлуке с тем, кого любим, в каждом прохожем на улице видим мы дорогие нам черты. И наши Евангелия, и священные тексты всех религий написаны были на чужбине в попытке обрести напоминание, Бога и веры, приводящей народы в движение, осознать, почему бродят неприкаянные души по лицу земли. Не знали наши предки, как и мы не знаем, чего ожидает от нас и жизней наших Высшая Сила,- и в этот-то миг сочиняются книги, пишутся картины, ибо не хотим мы и не можем позабыть о том, что мы есть на самом деле.
Потеря того, кого я любила, прежде ранила мне душу. Но теперь поняла: никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит. Мне достаточно любить его, мысленно быть с ним рядом и украшать этот город его лаской, его словами, отзвуками его шагов...
Но я иду дальше... прохожие улыбаются, дети радуются. Что они, на самом деле, не понимают, как мне тяжело?! Они должны испытывать печаль и сострадание к человеку, чья душа кровоточит от любви. Но это все на эмоциях, нельзя желать плохого другим.
Если не прощу - буду постоянно думать о том, какое страдание он тебе причинил, и эта боль не пройдет никогда. Нужно беречь время, отпущенное тебе на этом свете, также помнить, что Господь прощал,- прости и ты. И тогда я решила «отойти в сторону» и страдать молча, нежели жаловаться. Однако его образ, о котором я вспоминала то снежностью, то с досадой, продолжал расти в моей душе. Во всех встреченных мною парней мерещились мне его черты. Я видела их везде и наблюдала за ними до тех пор, пока не убеждалась – это не тот, кого я ищу. Он занимал все мои мысли, и я поняла, что нуждаюсь в противоядии, в чем-то таком, что вывело бы меня из этого отчаянного положения.
Когда мне нечего было терять, я приобрела все. Когда я перестала быть той, какой я была, я обрела саму себя. Когда познала унижение и все же продолжала путь, поняла, что вольна выбирать свою судьбу. Не знаю, больна ли я, были ли наши отношения и любовь лишь мечтой – сумела постичь, лишь когда оно кончилось. Я знаю, что будет непросто пытаться жить без него, но все же мне хотелось бы встретить его снова – встретить, чтобы сказать то, что никогда не произносила, пока мы были вместе: «Я люблю тебя больше, чем себя…». Если бы я могла бы произнести эти слова, то могла бы, наверно, двигаться дальше, вперед и успокоилась бы, потому что эта любовь даровала бы мне свободу. А не произносила лишь потому, что это очень серьезное чувство, нельзя разбрасываться такими словами налево и направо, ибо ты или не понимаешь силу этих слов… силу самой любви, или же просто никогда не любил по-настоящему, а просто были всего лишь увлечения, может влюбленности… И тебе хотелось верить, что вот она, эта любовь. А когда ты будешь испытывать это искренне чистое и большое чувство, то осознаешь, что все то, что было раньше, ничего по сравнению с этим.
