Виктория, 43 - 20 января 2010 08:03

Неземной.

Он стоял на тротуаре у перекрестка и, с первого взгляда, очень мешал прохожим. Но это только – с первого взгляда. Присмотревшись, я заметил, что люди подходили к нему и отходили спокойно и даже - с улыбкой на губах.
Худенький, невысокий паренек, в стареньких серых брючках, выцветшей голубой рубашке, синей курточке; и с огромными серыми, будто светящимися изнутри каким-то неземным светом глазами. Он выглядел настолько нездешним, что не заметить его было невозможно.

Я подошел ближе и остановился, наблюдая.

- Дайте мне, пожалуйста, двадцать копеек, если вам не сложно, - услышал я его обращение к очередному прохожему. Голос был удивительно чистым, музыкальным и каким-то тоже светящимся, что ли…

Прохожий остановился, посмотрел ему в глаза, улыбнулся и, достав из кармана какую-то монету, протянул ее: «Держи». После чего пошел своей дорогой, продолжая чему-то улыбаться.

Паренек повернулся ко мне. Наши глаза встретились. Не знаю, как описать свои ощущения - как будто я смотрюсь в чистейший горный ручей, или, может быть, - хрусталь. Нет, все-таки – ручей, – слишком много жизни было в этих глазах.

И легкая неземная улыбка… Если бы я был художником и захотел нарисовать счастье, наверное, я бы попытался изобразить эту улыбку.

- Дайте мне, пожалуйста, двадцать копеек, если вам не сложно, - повторил паренек, обращаясь уже ко мне.

Я подошел к нему, достал, не глядя, монету, и отдал.

- Спасибо большое!- сказал он мне и улыбнулся. Да, да! Я только сейчас понял, что раньше он и не улыбался вовсе, а просто смотрел, - это я почему-то принял его приветливость за улыбку.

То, что я увидел теперь, описать невозможно. Ни эту улыбку, ни чувства, охватившие меня. Нет таких слов в нашем современном языке и таких понятий в нашей, насквозь прагматичной, жизни. Мне было ясно только одно: ради этой улыбки стоит жить…

- Зачем ты это делаешь? – спросил я.

- Что? – не понял он.

- Зачем просишь милостыню? Мне кажется, ты мог бы делать что-нибудь большее, – пояснил я.

- Вы не поняли, - я не прошу милостыню. Я работаю, - произнес он тихо.

И, видя мое недоумение, стал объяснять скороговоркой:

- Как Вам сказать… каждый ведь должен делать то, что лучше всего умеет делать…

- А ты лучше всего умеешь просить? – снова не понял я.

- Да нет же, - я умею улыбаться…

Мне показалось, что я стал что-то понимать.

- А почему – двадцать копеек?

- А Вы знаете, сколько стоит улыбка? – вопросом же ответил он.

- Да, знаю! – хотелось закричать мне, - Она дороже всего, что есть в этом мире!.. – и тут я понял все…

- Да, - только и сумел сказать я, - ты прав…

…Отойдя метров на двадцать, я не выдержал и обернулся. К пареньку подходила плачущая девушка. Вот она остановилась, услышав его голос, протянула монету, улыбнулась, вытерла платочком глаза, развернула плечи, выпрямила голову и,… светло улыбаясь, пошла дальше легкой танцующей походкой.

А паренек уже беседовал со следующим прохожим. Улыбался. Работал…

Один на перекрестке. Один на земном шаре.

Нездешний. Неземной…

• 
• 
•