Сказка о Буратино на женский лад
Рождение
Меня отлили из янтаря. Не знаю. Как-то так получилось. Я даже не сразу заметила, что уже жива. Ведь, пока у вас хорошо с образным мышлением, плотность мира не видится столь безапелляционной. И пока конкретного тела нет, потенциально оно может появиться где угодно. Это удобно. И я этим пользовалась, пока меня не отлили из янтаря.
Все. Обрыв. Здесь память стопорит и не дает вырваться за створки серо-зеленых глаз, которые подглядывают за мной каждое утро. Стоит только подойти к зеркалу, и они уже тут как тут - смотрят то внимательно, то растерянно и всегда молчат.. О чем молчат спросить как то неудобно. И согласиться же с тем, что они мои сложно. Потому что не случилось у меня времени детства на привыкание.
Я появилась мгновенно просто из куска янтаря. Из которого один чудак решил мимоходом что-нибудь сваять. Он, конечно, не рассчитывал на такой неожиданный результат. Просто как-то так вышло, что я оказалась не в том месте и в не то время. И когда янтарь начал плавиться, меня попросту затянуло внутрь этого огромного медового куска. А потом одними подушечками пальцев матер слепил тело – красивое, но слишком маленькое для человека. Поэтому дорабатывать пришлось уже самой, закусывая голод одиночества свежим куском лунного хлеба.
Получилось симпатично – по крайней мере, теперь мне так говорят. А тогда я улизнула от своего создателя, подобно нормальной ночной фее – за пять минут до рассвета – в лучших традициях земных народных сказок… В домашних пушистых тапочках, мужских джинсах и ветхой острополой шляпе.
Обустройство
Человек ко всему привыкает – факт. И я надеялась облачившись в человеческое лицо, присоединиться ко всеобщей Привычке. И все для того, чтобы не шарахаться от слишком яркого света, обнажающего слишком многое из того, на что не стоило бы смотреть...
И вот казалось бы, repeat одной и той же реальности, по идее, должен был усыпить мою память, научить жить в рамках того, что есть. Но у памяти, как назло, началась бессонница. Причем неизлечимая силами этого мира. И от того я видела вот что:
Лужи, в морщинах окурков
Стены, сдавливающие воздух
Мысли – да ну нафиг – не будем пока о них.
Зато мой новый дом нашелся быстро. Заброшенный уютный подвальчик с одним-единственным старичком, хранящим его в стиле милого постоялого двора. Правда, вместо лошадей вокруг шныряли крысы, а сквозь потертый турецкий ковер неумолимо просвечивал бетон. Но крепкий зеленый чай и стальная, не подвластная сырости, кровать вполне компенсировали эти неудобства.
Открытие
Как я уже говорила, город мне сразу не понравился. Конечно, хорошо, когда правда жизни не прячется от тебя за углом. Но очень не удобно, когда она поджидает тебя на каждом шагу. Причем если и с сюрпризом, то обязательно сомнительным. И не потому что я трусиха, а потому что такая она, эта правда.
Например, чтобы сходить элементарно за едой, нужно было обзавестись не только авоськой, а и достаточным количеством денег. А добыча денег – процесс не однозначный, особенно для честной девушки. Налицо вопрос – сколько честности сегодня стоит жилье, вода и еда, и, конечно же, прочие радости этого мира – для меня еще не вполне понятные, а для большинства вполне приятные?
Так мы рассуждали со старичком долгими лунными вечерами. А еще иногда выходили из нашего подъезда и ловили губами воздух тех редких моментов, когда всем очень отчетливо становилось не до нас. Корней называл это время гениальным словом «свобода». А мне просто становилось настолько легко, что я забывала это как-то назвать.
И вот одним летним вечером, как раз после нашей философской прогулки, Корней впервые приоткрыл свой полурухнувший шкаф, заглянул туда и прокомментировал:
- Там хорошо, но непонятно как.
Конечно, я заглянула следом и увидела маленькое белое окно, как будто приглашающее нырнуть прямо в стену. Я подергала раму – окно уверенно не подалось. Мало того, на ощупь оно оказалось похожим на очищенную яичную скорлупу. Один неверный жест и все - нет окна. Поэтому я решила отложить встречу с «тем, что за окном» до лучших времен. А пока поискать - подобрать к окну ключик или отмычку. И, обернувшись к старичку, пообещала:
- Я вернусь совсем скоро. Главное дождись меня.
Старичок одобрительно зашевелил губами. Я улыбнулась. Наше взаимопонимание практически не нуждалось в словах.
