В ту же ночь, в час, когда луна принялась обкусывать пряные сосновые шишки. Старуха извлекла из складок своего просторного синего платья длинную серебряную иголку. Твердя про себя: "Хоть бы сбылось, хоть бы сбылось",- она крепко-крепко сжала пальцами холодную иглу и тщательно прицелилась в мертвую летучую мышь.
Она уже давно привыкла к тому, что, несмотря на все ее потуги, всяческие соли и серные пары, ворожба не удается. Но как расстаться с мечтой, что в один прекрасный день начнутся чудеса, фейерверк чудес, алые цветы и серебряные звезды - в доказательство того, что господь простил ее розовое тело и розовые грезы, ее пылкое тело и пылкие мысли в пору девичества. Увы, до сих пор бог не явил ей никакого знамения, не сказал ни слова, но об этом, кроме самой Старухи, никто не знал.
- Готов? - спросила она Чарли, который сидел, обхватив поджатые стройные ноги длинными, в пупырышках, руками, рот открыт, зубы блестят...
- Готов, - содрогаясь, прошептал он.
- Раз! - она глубоко вонзила иглу в правый глаз мыши. - Так!
- Ох! - крикнул Чарли и закрыл лицо руками.
- Теперь я заворачиваю ее в полосатую тряпицу - вот так, а теперь клади ее в карман и носи там вместе с тряпицей. Ну! Он сунул амулет в карман.
- Чарли! - испуганно вскричала она. - Чарли, где ты? Я тебя не вижу, сынок!
- Здесь! - Он подпрыгнул, так что свет красными бликами заметался по его телу. - Здесь я, бабка!
Он лихорадочно разглядывал свои руки, ноги, грудь, пальцы.
- Я здесь!
Она смотрела так, словно полчища светлячков мельтешили у нее перед глазами в пьянящем ночном воздухе.
- Чарли! Надо же, как быстро пропал! Точно колибри! Чарли, вернись, вернись ко мне!
- Да ведь я здесь! - всхлипнул он.
-Где?
- У костра, у костра! И... и я себя вижу. Вовсе я не невидимка! Тощее тело Старухи затряслось от смеха.
- Конечно, ты видишь сам себя! Все невидимки себя видят. А то как бы они ели, гуляли, ходили? Тронь меня, Чарли. Тронь, чтобы я знала, где ты.
Он нерешительно протянул к ней руку. Она нарочно вздрогнула, будто испугалась, когда он ее коснулся.
-Ой!
- Нет, ты и впрямь не видишь меня? - спросил он. - Правда?
- Ничего не вижу, хоть бы один волосок! Она отыскала взглядом дерево и уставилась на него блестящими глазами, остерегаясь глядеть на мальчика.
- А ведь получилось, да еще как! - Она восхищенно вздохнула. - Ух ты! Никогда еще я так быстро не делала невидимок! Чарли, Чарли, как ты себя чувствуешь?
- Как вода в ручье, когда ее взбаламутишь.
- Ничего, муть осядет. Погодя, она добавила:
- Вот ты и невидимка, что ты теперь будешь делать, Чарли? Она видела, как озорные мысли вихрем роятся в его голове. Приключения, одно другого увлекательнее, плясали чертиками в его глазах, да по одному только его широко раскрытому рту было видно - что значит быть мальчишкой, который вообразил, будто он горный ветер.
Грезя наяву, он заговорил:
- Буду бегать по хлебам напрямик, забираться на самые высокие горы, таскать на фермах белых кур, поросенка увижу - пинка дам. Буду щипать за ноги красивых девчонок, когда спят, а в школе дергать их за подвязки.
Чарли взглянул на Старуху, и ее сверкающие зрачки увидели, как что-то скверное, злое исказило его лицо.
- И еще много кое-чего буду делать, уж я придумаю, - сказал он.
- Только не вздумай мне козни строить,- предупредила Старуха. - Я хрупкая, словно весенний лед, со мной грубо нельзя.
Мальчик-невидимка. Р.Брэдбери
