Рамка
Ему очень трудно жилось. Он был прекрасным принцем, и, что главное, сам это осознавал, однако время шло, а подходящих принцесс рядом как-то не образовывалось.
Нет, бывали, конечно, какие-то женщины, и даже весьма достойные. И каждый раз он вроде бы готов был уже признать что вот она, судьба, которая соответствует всем его представлениям, и каждый раз эта судьба обманывала его пусть суровые, но вполне справедливые, как ему казалось, ожидания. Вот взять, к примеру, Оксану – ну чем не принцесса? Стройна, умна и величава, из хорошей семьи, папа директор мясокомбината, мама дочь известного композитора, сама умеет играть на фортепьяно и знает три языка. Он почти влюбился. А она взяла и все испортила – они пошли вместе на какой-то день рождения и там она согласилась выпить водки с остальной компанией. Водки! Его женщина! Мать его будущих детей! До свидания.
Он будто бы носил в кармане специальную рамку непростой конфигурации, и мысленно прикладывал эту рамку к тем особам женского пола что попадались ему на жизненном пути. Рамка эта образовалась лет в 13, когда он из угловатого подростка как-то резко превратился в принца и стал обалдевать от затапливающего его женского внимания. Поначалу рамка была простой и касалась только внешних параметров избранницы, ему всегда нравились принцессистые барышни, что умеют умильно дуть губки и трогательно прижимать к бедрам развевающуюся на ветру симпатичную юбочку. Умение хорошо выглядеть и радовать его глаз высоко ценилось в период пубертата, однако со временем рамка эволюционировала, гормоны слегка утихли и внешность избранницы перестала быть определяющим фактором. Добавились новые: женское обаяние, кроткая мудрость, интригующая стервозность, яркость, умение блистать на втором плане, безоговорочно оставляя первый ему и т. д., и т. п. Каждая новая недопринцееса, встречавшаяся ему на жизненном пути и разочаровывавшая его, добавляла к рамке новый элемент, и следующая кандидатура рассматривалась уже с учетом вновь приобретенных требований.
Женщины же летели на него как осы на варенье – он был красив, известен в узких диссидентских кругах, богат и неотразимо недоступен. В восьмидесятых он с триумфом эмигрировал во Францию, где очень быстро обзавелся собственностью и превратился в рантье, что, несомненно, только добавило ему привлекательности в глазах прелестниц разных стран. К сорока годам красота его облагородилась псевдоевропейским лоском, и в свои редкие визиты на уже постсоветскую родину лоск этот работал как оружие массового поражения – за ним устраивали настоящую охоту. Но все было безрезультатно – короткие романы, резкий разрыв отношений и после недолгой паузы новая жертва высочайшей пробы. На идиотский вопрос престарелых родственниц «Когда уже женишься, кобель?!», наш новообращенный рантье с достоинством отвечал что пока не встретил достойную, как встретит – так прям сразу и женится! Бабки не унимались – ну, вы знаете их, наших советских бабок, которым необходимо расставить все точки над и в чужих жизнях – бомбили его крепости каверзными вопросами: «Это кто ж тебя достоин-то, королевич ты наш? Сколько баб перебрал!» Королевич пережидал налет в бомбоубежище невозмутимости, и достойно отвечал: «Я просто не готов на компромиссы, как вы все». И уматывал обратно к себе в Дижон, выращивать виноград и дурить головы француженкам, а бабки перетирали диалоги с ним еще несколько лет, награждали его звучными кличками и ставили ему самые разные диагнозы.
История эта, если придерживаться жанра, к примеру, женского романа, должна была бы закончиться хорошо – ну, этот благородный товарищ должен был бы влюбиться в какую-нибудь простушку до треска за ушами, позабыть про все свои рамки и требования и сдаться на милость бабкам. Бабки быстро покрестили бы его в свою семейно-бытовую веру и всем было бы счастье. Но если придерживаться фактов, то история эта не закончилась ничем – он тихо умер в одиночестве в своем просторном доме, так и не встретив свою принцессу. Перед смертью он написал грустное письмо своей сестре, моей маме, в котором недоумевал по поводу странно сложившейся одинокой судьбы, и всех этих женщин, каждая из которых, абсолютно каждая, обладала каким-нибудь изъяном несовместимым с его представлениями о супруге! Это ли не подлость, господа вершители судеб или кто там занимается высочайшим сводничеством? Неужели за все эти годы нельзя было подобрать подходящую кандидатуру, так ли много он просил? Всего лишь одну достойную. И поменял бы десятки (а может и сотни, я не в курсе его статистики) на эту одну не задумываясь.
Мама не ответила на письмо, а что тут можно ответить? Сам дурак, проносился со своей рамкой всю жизнь, отметелил батальон баб, и спохватился на старости лет. Сиди теперь и раскаивайся, принц на пенсии, сказала моя мама в сердцах. А через месяц он взял и умер, и мы с мамой были единственными женщинами кто приехал на похороны.
И теперь каждый раз когда я вижу надменного принца, меня так и подмывает спросить – дружочек, а ты уверен что твоя рамка сделает тебя счастливым?..
